Межгосударственная экономическая интеграция в Азиатско-тихоокеанском регионе
Начиная с 80-х годов XX в. Азиатско-тихоокеанский регион (АТР) привлекает к себе большое внимание специалистов как зона наиболее динамичного экономического роста. Опережая другие регионы мира по темпам роста, в том числе в технологически передовых отраслях, наряду со стремительным усилением международной конкурентоспособности значительной группы стран, АТР даёт основания оценить роль международных интеграционных процессов, насколько межгосударственная экономическая интеграция способствует экономическому развитию стран региона, росту потребления и производства и т.д.
Экономический потенциал этого региона является основой его выбора в качестве приоритетного направления внешнеэкономической политики США. Не имея возможности победить западноевропейских, а тем более японских конкурентов в экономии на издержках производства (вследствие известной дороговизны своей рабочей силы), США прилагают немалые дипломатические усилия по созданию полноценной зоны интеграционного взаимодействия с сегодняшними конкурентами в гигантском регионе, в котором проживает 40% населения Земли и уже сейчас производится половина мирового валового продукта. На эти же страны приходится 40% объёма мировой торговли, а к 2005 г., по прогнозам, этот наиболее динамично развивающийся регион мира будет производить уже не менее 60% глобального ВНП и охватывать до 50% мировой торговли.
Именно сюда начиная со следующего десятилетия переместится основной финансовый и инвестиционный центр мира, а сами страны азиатско-тихоокеанского бассейна, по выражению западных экономических обозревателей, превратятся в «локомотив» всей мировой экономики.
Здесь, особенно в азиатской части региона, все последние годы стабильно фиксируются самые высокие в мире темпы экономического роста. Так, 4 знаменитых «азиатских тигра», или «дракона» (Южная Корея, Гонконг, Тайвань и Сингапур) в среднем обеспечивают экономический рост на 6,4% в год, из них Сингапур вырвался вперед с 10% роста. Претендующая на статус «тигра» Малайзия, по прогнозам специалистов, даст 8,5% роста ВВП – прежде всего за счёт ускоренного роста обрабатывающей промышленности и экспорта. Среднегодовые темпы роста в Индонезии – 5-7%, Таиланда – 8%. Темпы экономического роста Китая – 9% в среднем за последние 13 лет, в том числе за последние 2 года – 10-12%. Наконец, аналитики не без оснований отводят видное место среди «азиатских драконов» XXI в. Вьетнаму, находившемуся до недавних пор в фактической блокаде, но вставшему на путь серьёзных экономических преобразований и демонстрирующему ныне темпы роста по 8-10% в год.
Вовлечь эти бурно развивающиеся страны в орбиту хозяйственного влияния США если не собственной чисто экономической мощью, то силой и притягательностью выдвигаемых глобальных и геостратегических идей – суть глобальных интеграционных планов нынешней американской администрации в регионе АТР. И она не склонна медлить на этом направлении. Серьёзность намерений США основательно закрепиться в этом регионе подтверждается, например, фактом ежегодного продления режима наибольшего благоприятствования Китаю, которое производит своим указом Президент США, несмотря на жёсткую критику внутри страны и собственные претензии в части «соблюдения прав человека в КНР», а также наличие постоянного дефицита в торговле с этой страной.
Итак, по мнению многих аналитиков из стран ЕС, а также других государств, налицо замысел разработчиков нового главного геостратегического направления американской политики: во-первых, победить конкурентов из Евросоюза посредством постепенного объединения усилий и средств с такими же конкурентами, но из другого региона, и тем самым обеспечить себе ведущее место в мировой экономике XXI в. Страны Евросоюза хорошо осознают, какие угрозы их глобальному положению в мировом хозяйстве несёт американская экспансия в новые регионы.
Британская печать отмечала в этой связи, что официальные представители администрации США уже позволяли себе публично называть Евросоюз «человеком вчерашнего дня в мировой экономике», что, естественно, выдаёт вполне определённые стратегические планы и подходы Вашингтона. Во-вторых, речь идёт о попытках глобального перераспределения ролей во всём мировом хозяйстве, и действия США в этом направлении могут надолго определить основной вектор всей мировой политики как ближайшего, так и отдалённого будущего.
Можно предположить, что США продолжат ориентироваться на мировое лидерство посредством всеобщего перераспределения ролей, устоявшихся зон и сфер влияния в мировом хозяйстве и геополитике. Не исключено, что мир стоит на пороге всеобщей борьбы за второй глобальный (после первой и второй мировых войн) передел рынков. Будет ли новый передел – в отличие от первого – мирным, и насколько мирным, зависит от всеобщего баланса сил, и важнейшую роль в этой борьбе сыграют уже не военные (хотя и их роль, конечно, будет велика), а интеграционные экономические союзы.
